Неточные совпадения
— Хромой ходит, — тихо сказал Лютов и, вскочив со стула, осторожно
спустился с террасы
во тьму.
Был тихий вечер. За горами, в
той стороне, где только что
спускалось солнце, небо окрасилось в пурпур. Оттуда выходили лучи, окрашенные
во все цвета спектра, начиная от багряного и кончая лиловым. Радужное небесное сияние отражалось в озерке, как в зеркале. Какие-то насекомые крутились в воздухе, порой прикасались к воде, отчего она вздрагивала на мгновение, и тотчас опять подымались кверху.
Так прекрасно встретили меня в полку, и никто из прибывших со мной солдат не косился на это: они видели, как провожали меня в Саратове, видели, как относился ко мне начальник эшелона, и прониклись уважением после
того, когда
во Млетах я
спустился со скалы.
Речь его задумчиво и ровно расстилалась перед Евсеем мягкой полосой, а Климков тихо
спускался по ней, как по узкой тропе, куда-то вниз,
во тьму, к жутко интересной сказке.
Между
тем хозяйка молча подала знак рукою, чтоб они оба за нею следовали, и вышла; на цыпочках они миновали темные сени, где спал стремянный Палицына, и осторожно
спустились на двор по четырем скрыпучим и скользким ступеням; на дворе всё было тихо; собаки на сворах лежали под навесом и изредка лишь фыркали сытые кони, или охотник произносил
во сне бессвязные слова, поворачиваясь на соломе под теплым полушубком.
Поглядываю я из-за деревьев в лощину — хрипит завод, словно сильного человека душит кто-то. Кажется, что по улицам посёлка
во тьме люди друг за другом гонятся, борются, храпят со зла, один другому кости ломают. А Иван, не торопясь,
спускается вниз.
Спустишься к нему, охватит тебя тепловатой пахучей сыростью, и первые минуты не видишь ничего. Потом выплывет
во тьме аналой и чёрный гроб, а в нём согбенно поместился маленький старичок в тёмном саване с белыми крестами, черепами, тростью и копьём, — всё это смято и поломано на иссохшем теле его. В углу спряталась железная круглая печка, от неё, как толстый червь, труба вверх ползёт, а на кирпиче стен плесень наросла зелёной чешуёй. Луч света вонзился
во тьму, как меч белый, и проржавел и рассыпался в ней.
Он прошел боскетную, биллиардную, прошел в черный коридор, гремя, по винтовой лестнице
спустился в мрачный нижний этаж, тенью вынырнул из освещенной луной двери на восточную террасу, открыл ее и вышел в парк. Чтобы не слышать первого вопля Ионы из караулки, воя Цезаря, втянул голову в плечи и незабытыми тайными тропами нырнул
во тьму…
Черная тень,
спускаясь от сухого подбородка прямо на середину груди, скользила по ней угловатою, глубокою извилиной и выказывала еще резче ее худобу и впадины; но, несмотря на некоторую резкость, придаваемую чертам этого человека его чрезмерною худобою и грубыми пятнами света и тени, лицо его сохраняло выражение самое кроткое и тихое; даже запекшиеся, побелевшие губы дышали
тем невыразимым добродушием, которое как бы просвечивалось
во всей его наружности.
В один летний день нашли подкидыша не в урочном месте — в овраге. Благо, что у игравших в лапту ребятишек мяч туда залетел.
Спустившись в овраг, нашли они там маленького захребетника… Пришли десятские из приказа, ребенка взяли, окрестили, и как найден был он 26 мая,
то и нарекли его Карпом, по имени святого
того дня.
Во рту раба Божия Карпа соску с жеваной морковью нашли — оттого прозвали его Морковкиным.
Володя поблагодарил и, осторожно ступая между работающими людьми, с некоторым волнением
спускался по широкому, обитому клеенкой трапу [Трап — лестница.], занятый мыслями о
том, каков капитан — сердитый или добрый. В это лето,
во время плавания на корабле «Ростислав», он служил со «свирепым» капитаном и часто видел
те ужасные сцены телесных наказаний, которые произвели неизгладимое впечатление на возмущенную молодую душу и были едва ли не главной причиной явившегося нерасположения к морской службе.
И старший штурман Степан Ильич был, кажется,
того же мнения и,
спустившись в кают-компанию, приказал вестовым, чтобы ночью был чай.
Во время штормов Степан Ильич любил сбежать вниз и выпить, как он выражался, «стакашку» с некоторым количеством рома.
Это настроение уже не покидало меня и в самой Греции. Все время
во мне жило чувство, которое я испытал, когда в волнах Эгейского моря увидел живого Тритона… Отпечатки козьих копыт у ручья. Кто это был здесь? Вислоухие греческие козы с толстоногими козлятами пили воду, или веселые забияки-сатиры
спускались сюда утром вон из
той рощи?
Двое мужчин, Бог весть откуда взявшиеся, стали быстро взбираться по берегу по направлению к остановившимся женщинам, а от высокого, тонувшего
во мраке забора, окружавшего княжеский сад, отделилось несколько теней, который стали
спускаться по
тому же направлению. Это тоже были мужчины.
Мерною, твердою походкою вышла игуменья Досифея, в сопровождении Серафимы, шедшей в почтительном отдалении, из своей кельи
спустилась по лестнице на двор монастыря, так как послушница Мария, получившая такой странный и вместе страшный гостинец, жила
во флигеле, противоположном
тому главному монастырскому корпусу, где находились покои матушки-игуменьи.
В одно из дежурств Виктора Павловича
во дворце, ездившая вместе с фрейлиной Похвисневой кататься, государыня вернулась в
то время, когда по лестнице дворца
спускался Оленин, сменившийся с дежурства.